Идеальная жена [= Тайный расчет] - Сандра Мартон

Голос Девон оставался спокойным, но в нем чувствовались нотки предупреждения. Райан прищурил глаза. Игра становилась интересной.

– Не приставай к девочке, Беттина. Пусть она называет меня как хочет, – улыбнулся Джеймс, протягивая руку к Девон. – Подойди сюда, детка. Я хочу рассмотреть тебя получше.

Райан в задумчивости закусил губу. Что это, план? Противопоставить экстравагантность Беттины скромности девушки?

Он едва заметно улыбнулся. Здорово! Неглупо придумано, но им его не провести.

Девон смотрела на протянутую к ней руку Джеймса. Какая разница, куда смотреть! Только бы не на мужчину, которого она теперь знала по имени – Райан Кинкейд.

Нет! – подумала она. Это невозможно!

Беттина не умолкала с той самой минуты, как села в кинкейдовский лимузин. Она все трещала и трещала о том, как сильно дедушка Джеймс любит Девон. Не переставая, повторяла, что у него никогда не было дочери или внучки. И – о-о-о! – воскликнула Беттина под конец, видели бы вы, какое впечатление произвела Девон на дедушку на прошлой неделе, когда их пригласили к мистеру Кинкейду на ужин! Он просто не сводил с нее глаз. Да, да, да!

Пока они ехали, Девон не только не проронила ни слова, но даже никак не реагировала, так что Беттине волей-неволей пришлось сменить тему. “Может быть, Райан тоже будет там сегодня вечером”, – сказала она и по-детски вздохнула. Потом спросила Девон, помнит ли та его. В тот вечер, когда Гордон привозил их к старику Кинкейду на ужин, он тоже сидел за столом.

Девон ответила, что не помнит. Что она отчетливо помнила, так это страстное желание, чтобы пол под ней раздвинулся и она бы туда провалилась. Как это было ужасно – слышать презрение в голосе пожилого человека каждый раз, когда он говорил с Беттиной! И еще ужаснее было наблюдать, как мама перед ним пресмыкалась.

А затем появился младший брат Гордона. Он пришел позже, ушел раньше всех и взглянул на нее всего несколько раз, да и то мельком. Райан – так его звали. Беттина болтала и болтала о нем всю дорогу, пока они ехали туда сегодня: как он хорошо выглядит, сколько у него денег, о том, что он может так и остаться холостяком…

– Девон!

Девушка подняла голову. Беттина пристально смотрела на нее, мрачно улыбаясь неподвижной, мертвой улыбкой. Глаза ее блестели.

– Дедушка Кинкейд ждет тебя! – резко проговорила она.

Девон, сделав судорожное глотательное движение, пошла. Дорогу ей загородил Райан; она ожидала, что он отодвинется, но тот стоял на месте, будто скала, с глазами плоскими и холодными, как зеленое бутылочное стекло, так что ей пришлось протиснуться, задев его плечом и бедром.

– Я… я очень рада снова вас видеть, мистер Кинкейд, – проговорила она, подавая Джеймсу руку.

– Какая у тебя ладонь холодная, детка, – захихикал Джеймс. – Как это говорят, Райан? Холодные руки – горячее сердце?

– Что-то в этом роде, – пробормотал Райан. Девон посмотрела на него. Еле заметная улыбка на красивых губах Райана, холод во взгляде. Она вся сжалась, ушла в себя. Кому-то надо было сделать первый шаг, и, скорее всего – ей.

– Добрый вечер, мистер Кинкейд, – произнесла она. Голос ее был ровный, а сердце билось как сумасшедшее. Какой неприятный сюрприз!

Эффект получился такой, как если бы ведро воды вылили на раскаленную докрасна печь. С минуту стояла мертвая тишина. Затем Беттина, с широко раскрытыми глазами, повернулась к Девон и зашипела:

– Что ты сказала?

– Она имеет в виду, что мы уже встречались, – ледяным тоном ответил за нее Райан. – Это правда, мисс Франклин?

– Несомненно. Сегодня утром, в “Монтаносе”.

У Беттины вырвался нервный смешок.

– Я что-то не понимаю. Девон, негодница, ты мне ничего не говорила!

– Я и сама не знала. Мы не были официально представлены. – Улыбка Девон источала мороз. – Я и понятия не имела, что этот… джентльмен – Райан Кинкейд.

Беттина недоуменно переводила взгляд с Райана на Девон.

– Ты хочешь сказать, что сегодня продала что-то Райану в “Монтаносе”?

Райан холодно и отрывисто рассмеялся. Метнув в него бешеный взгляд, Девон произнесла, обращаясь к Беттине:

– Нет, мама, я ничего не продавала мистеру Кинкейду.

Джеймс прокашлялся.

– Райан! Боюсь, я совершенно запутался. Откуда вы с Девон знаете друг друга?

Райан улыбнулся, одними губами.

– Сегодня я пошел в “Монтанос”. Мисс Франклин там работает. Это так, мисс Франклин?

– Я работала там до сегодняшнего обеда, – с вызовом ответила Девон. – Меня уволили.

– Как не повезло! – Райан изобразил огорчение. Он откинулся назад, найдя опору в дедушкином письменном столе. – Почему бы не рассказать нам всем об этом поподробнее?

Девон почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Проклятый Райан Кинкейд! Неужели недостаточно на сегодня?

– Мисс Франклин! – Голос как шелк. – Мы внимательно слушаем. В деталях, пожалуйста. Я уверен, ваша потрясающая история заинтересует всех.

Он улыбнулся, сложил руки на груди и чуть заметно качнулся на каблуках. Почти как в “Монтаносе”: тот же взгляд, та же самодовольная, высокомерная улыбка на очень, даже слишком привлекательном лице, эта его поза, покачивание на каблуках, руки, сложенные на груди, – все подчеркивает, что он намного лучше всех окружающих, не говоря уж о простых батрачках наподобие ее. Девон глубоко-глубоко вздохнула.

– Не надо. История не потрясающая, а, скорее, печальная. Только представить себе, что заурядный, однако самодовольный боров, вот такой, – она указала пальцем на Райана, – мог…

– Девон!

– Но это правда, мама! – в бешенстве выпалила Девон. – И я не собираюсь ничего приукрашивать только для того, чтобы ненароком не оскорбить Кинкейдов!

– Правда никогда не бывает оскорбительной, – спокойно заметил Джеймс. – Почему бы тебе, девочка, не рассказать нам, как было дело? Девон повернулась к нему.

– Я расскажу вам, как было дело, – сказала она сквозь зубы. – Я работала, а ваш внук, который стоит здесь… решил повыпендриваться – вот что случилось. – Она гордо вскинула голову, скрестила руки на груди и вперилась взглядом в Райана. – А когда я попыталась защититься от его оскорблений, меня уволили.

Райан усмехнулся, истончив губы.

– Забавно бывает наблюдать, как несколько маленьких деталей, не упомянутых в повествовании, могут так радикально изменить весь смысл.

– Единственная деталь, которую я упустила, так это мое полное мнение о вашей персоне, – парировала Девон, сверкнув глазами. – Но для себя я это мнение составила. Мне бы не хотелось шокировать вашего дедушку.